Черная быль Ладоги
4 февраля 2010«Ваш журнал постоянно публикует интересные материалы по истории вообще и военно-морской в частности. Это и послужило основной причиной моего обращения к вам. Дело в том, что недавно я прочитал статью журналиста О. Тарасова. Он сообщил, что на Ладожском озере находится боевой корабль, на котором сразу после войны испытывали атомное оружие, и теперь он представляет опасность для Ленинграда, — пишет майор Д.Зенин из Волоколамска. - Не могли бы вы подробнее рассказать о столь загадочной истории?»
Редакция передала эту просьбу Олегу ТАРАСОВУ, и он предоставил нам новые материалы по этой теме...
Начну с печального, даже зловещего. В начале 50-х на островах Ладожского озера распыляли на местности радиоактивные вещества: имитировались ядерные взрывы. Замечу, что негативные последствия этой ученой любознательности устранялись лишь самой матушкой-природой. А теперь подробнее.
Осенью 1990 года я опубликовал статью о найденном близ западного архипелага на Ладоге полузатопленном эсминце «Кит» с радиоактивными веществами в трюмах. Разумеется, я не предполагал, что он станет своего рода верхушкой айсберга в хронике событий, происходивших здесь в послевоенные годы. Не сразу откликнулись на публикацию их участники. Сказалась подписка о неразглашении сведений, касающихся секретных работ. Впрочем, люди нашлись и сказали правду.
Выяснилось, что в армейских архивах нет документов, раскрывающих методику, качественные и количественные показатели опытов с особыми зарядами на Ладоге. Система охраны тайн в бериевском ведомстве, а именно оно вело атомную тематику, предусматривала уничтожение всех материалов об испытаниях. Словом, следы давних экспериментов военным специалистам пришлось много месяцев нащупывать радиометрами-дозиметрами. И вот данные собраны, карты загрязнений составлены. Оставалось уточнить результаты обследования с ветеранами, участниками испытаний.
Дивизион особого назначения
Наш военный катер подошел к островам в предрассветных сумерках. Отдали якорь, спустили шлюпку, в нее набились ленинградские радиологи, офицеры-дозиметристы, ветераны, матросы-гребцы. Оттолкнувшись от борта корабля — живого, наполненного звуками и запахами флотского уюта, мы двинулись к другому — мертвому, чернеющему ржавыми надстройками. Будто из нынешнего яркого дня перенеслись в холодное, мрачное прошлое.
Смотрю на ветеранов А.А.Кукушкина и Е.Я.Царюка. Что сейчас подсказывает им память?
... Дивизион особого назначения сформировали весной 1953 года. Катера базировались в одной из бухт западного побережья Ладоги, а штаб полигона разместили на острове Сури (ныне по-прежнему Хейнясенма). Новые названия финским островам присвоили по причине особой секретности...
Самым крупным в дивизионе был миноносец «Подвижный», переименованный в опытовое судно «Кит». Это бывший корабль нацистского флота, доставшийся нам при его разделе между союзниками. Несколько лет «Подвижный» служил на Балтике, но после серьезной аварии его назначили на списание, однако перевели на Ладогу и поставили у острова Малый (теперь по-прежнему Макаринсари). Там он и принял первые удары особых зарядов.
Испытателей привезли с острова Сури. Странный вид этих людей - в противогазах, изолирующих костюмах, бахилах - озадачил молодых матросов, обслуживавших полигон. На их недоуменные вопросы офицеры отвечали уклончиво: мол, для вас опасности нет, просто придерживайтесь инструкций, выполняйте команды да больше помалкивайте. Ясное дело, помалкивали.
Испытатели выгрузили на «Кит» измерительную аппаратуру и заряд-«оболочку». Последний выглядел вполне безобидно —деревянный ящик с ручками. Но в нем взрывчатка и крупная посудина в свинцовом контейнере, наполненная концентрированным раствором радиоизотопов. А потому обращались с «сундуком» с особой осторожностью. В помещениях «Кита» расселили подопытных собак, расставили клетки с кроликами и белыми мышами. Остались на корабле и испытатели.
Взрыв моряки видели из укрытия. Дымное облако взметнулось над миноносцем и островами и быстро рассеялось. Тогда к месту взрыва отправился катер, вызванный испытателями с «Кита», чтобы принять их самих и аппаратуру. Все — и те, кто участвовал в эксперименте, и экипаж катера — дышали воздухом, насыщенным радиацией. Работали без опаски — испытатели свои противогазы сняли, а морякам защитные средства вообще не выдали.
Трудно объяснить, почему руководители опытов на Ладоге, хорошо знавшие крутой нрав радиации, не позаботились о парнях из дивизиона. Недооценили степень опасности? Иначе трудно объяснить, почему особые заряды подрывали рядом со складами, лабораториями и даже казармами, где жили и трудились люди.
На «Ките» прогремело несколько взрывов на палубе, в надстройке и трюмах. Возможно, потом в них и похоронили загрязненные предметы. Изучали поражающие факторы ядерного оружия, разрабатывали методы и средства защиты. Так, облученных животных после каждого опыта возили в лабораторию на острове Малый, а испытатели проходили санитарную обработку на Сури, где они жили и работали.
Мы ступаем на заснеженную палубу «Кита» без опаски —ведь сколько туристов здесь побывало! Приехавшие с нами сотрудники Ленинградского отдела радиационного контроля и Радиевого института измеряют уровень загрязненности корабля. Нашли лишь две точки, где мощность экспозиционной дозы проникающего излучения приближается к 1 тыс. мкр в час, загрязненность по «бета» в надстройке и трюме в 1000 раз больше фоновых значений.
Ягодные места
По правому борту «Кита» два небольших островка — Безымянные. А.А.Кукушкин показывает ложбинку, где взорвали одну из «оболочек». Разгребаем снег, и приборы сразу же улавливают «хор» радиоактивного распада частиц: излучение по «гамма» впятеро выше фона, по «бета» —около полутора тысяч распадов в минуту с квадратного сантиметра почвы...И на берегу бухты (тоже Безымянной) взрывали особые заряды. Это тем более странно, что отсюда до штаба полигона всего полчаса хода. Похоже, опасностью сознательно пренебрегали.
Один заряд взорвали на палубе другого опытового судна —бывшего «малого охотника» за подводными лодками. Его корпус чернеет рядом с полуразрушенным пирсом. Потом взрывы гремели на специальной площадке, облака радиоактивной пыли носились над островами, оседали на деревьях, скалах. Неизменно в опытах участвовали животные и... моряки!
Замечу, программа испытаний предусматривала обучение командного состава навыкам ведения боевых действий в радиационной обстановке. Армия тогда осваивала «атомные» поля боя, флот — здешние острова.
Научные силы базировались на малом. Этот остров и теперь самый опасный по остаточной радиации. Так, в 10 м от уреза воды, рядом с кормой «Кита», наиболее загрязненный участок суши. Здесь был склад радиоизотопов. Видимо, несмотря на крайне осторожное к ним отношение, утечки все же случались, поэтому почва и сейчас сильно «фонит»: до 1 тыс. мкр в час по «гамма» и около 27 тыс. «бета»-распадов в минуту с квадратного сантиметра.
На самой высокой точке острова в густом сосняке виден фундамент лаборатории. Оттуда, из расположенного неподалеку вивария, военные уже вывезли наиболее загрязненные конструкции, поэтому сейчас радиационная обстановка опасений не вызывает. Кстати, по рассказам ветеранов, сотрудники этой лаборатории разрабатывали те самые лекарства, которыми спасали пострадавших при авариях на ядерных установках и в Чернобыле.
Испытания почти не коснулись острова Кугрисари, отличающегося особой красотой скал и девственного леса. Впрочем, одно сомнительное место мы проверили. Это — глубокая штольня у берега. Кстати, в годы войны финны держали в ней боеприпасы для катеров, совершавших набеги на «Дорогу жизни».
Можно предположить, что по мере накопления «факторов риска» на островах и «Ките» испытания переместили на остров Мюарка (ныне по-прежнему Мекерикке). По свидетельству очевидцев, первый взрыв произошел там в 1954 году, причем сосуды с изотопами устанавливали на отслуживших якорных минах. После подрыва моряки на шлюпках по особой методике брали пробы воды. Разумеется, она попадала и в шлюпки, и на одежду, и на кожу...
Момент истины
Эксперименты с зарядами к 1955 году в основном свернули. Однако для многих участников испытаний служба на полигоне закончилась гораздо раньше. Как правило, они выдерживали сезон-два, после чего попадали в госпиталь. Лечились от неожиданных, порой трудно объяснимых болезней.
У рулевого А. А.Кукушкина были словно обожжены верхушки легких, а в желудке образовались язвы, хотя на флот он пришел здоровяком. Вышел из госпиталя инвалидом 2-й группы. Со временем здоровье поправилось — окончил институт, работал, а потом вдруг резкое ухудшение. Опять больница.
Моторист Е.Я.Царюк в дивизионе был капитаном хоккейной команды. Через год после демобилизации с трудом передвигался на костылях, терял сознание от болей в суставах. Долго лечился, еле выкарабкался.
По словам ветеранов, больше всего пострадали моряки, непосредственно занятые при взрывах особых зарядов.
То были отборные по физическому развитию 20-летние парни. Теперь одних уже нет в живых, другие болеют. Не берусь связывать это с испытаниями, но все же...
А как сказались эксперименты на жителях Приладожья? К сожалению, ответ скрыт завесой кромешной секретности, архивных материалов нет, есть только мнение специалистов, в частности ленинградского ученого А.Е.Каткова, обобщившего многолетний радиологический мониторинг Ладоги. Он считает, что содержание опасных радионуклидов в воде гораздо ниже предельно допустимых норм. Подобное заключение сделали и сотрудники Радиевого института.
Однако должны быть «биологические цепочки», по которым опасные вещества могли отравить местных жителей. Не секрет — те, пренебрегая запретами, в 50 —60-е годы ездили на острова за ягодами и грибами, ловили там рыбу. Последние исследования не обнаружили радионуклидов в тканях животных и растений, нет опасных концентраций и в донных отложениях. В свое время по решению правительственной комиссии из наиболее загрязненных мест растительность «изъяли».
Можно добавить, что зона действия облаков, взметенных взрывами особых зарядов, к счастью, оказалась небольшой, от силы 2 — 3 кв.км, к тому же концентрация изотопов снижалась по мере удаления от эпицентра.
Теперь экологическую обстановку на Ладоге контролируют специалисты отдела экотоксиметрического центра АН СССР, созданного на территории бывшего полигона. «Кит» будет поднят и уведен на захоронение в соответствующем месте — за этим проследят специалисты Военно-Морского Флота.
Вместо эпилога
Так почему же ОНИ были так неосторожны? Почему страшные эксперименты устраивали рядом с Ленинградом?
Ответить сложно. Ладожский полигон—лишь частный случай из серии пресловутых решений «за вас». И в то же время его нельзя расценивать односторонне. Ведь шла война... «холодная», скрытная, но безжалостная. Поэтому гремели взрывы на секретных полигонах —державы накачивали «атомные мускулы». Напомню, что испытания ядерного оружия в атмосфере не прекращались до 1963 года! И поныне их страшная летопись запечатлена в слоях отложений на суше и морском дне.
При химических взрывах на Ладоге, имитировавших сильную загрязненность радиоизотопами, в воздух выбрасывалось приблизительно несколько кюри радиоактивности. По сравнению с атомной бомбой — пустяк, но для тех, кто был на ладожском полигоне, и эта доза оказалась опасной.
Теперь искать виновных бесполезно. Куда важнее вспомнить о пострадавших (многих еще предстоит найти и обследовать), предоставить им необходимую медицинскую и социальную помощь. Нужно вспомнить и о другой «группе риска» — нарушителях режима закрытых островов. И последнее. Пока по ладожской проблеме открыли лишь часть правды. Но какую — большую или меньшую? Что нам еще предстоит узнать? Кто из свидетелей былых событий на Ладоге откликнется на этот раз?
Бывший миноносец «Подвижный», преобразованный в опытовое судно «Кит». Это на его палубе в начале 50-х годов гремели взрывы особых зарядов...
Источник - Техника-Молодежи (9)1991 год
